Chris Henwood – один из ведущих специалистов Великобритании по мелким грызунам, множество видов которых он содержит у себя дома. Эта статья перепечатана для первого журнала BHA весной 1992.
Основную область моих интересов составляют более 1750 различных видов и подвидов грызунов. Наиболее известен сирийский или золотистый хомячок. Все мы слышали историю про то, как в 1930 в Сирийской пустыне были найдены мать с детёнышами, которые стали прародителями всех нынешних хомячков, но правда ли это? Сейчас, во время исследований для новой книги, я подумал, что стоит ближе рассмотреть все мифы, которые окружают «открытие» сирийского хомячка в 1930. Самое раннее описание золотистого хомяка, как он был тогда назван, было опубликовано в 1797 (да, действительно так давно) Александром Расселлом в его труде «Естественная история Алеппо» и дополнена заметками его младшего брата Патрика. Я думаю, что нужно немного больше узнать об Александре. Он вёл врачебную практику в провинции Сирии Алеппо в 1740-1750 годах, и, похоже, являлся одним из ведущих экспертов по чуме, бушевавшей в тех краях. На протяжении этого десятилетия он детально описывал фауну, флору, климат и культуру этого региона. Фактически, он делал заметки обо всех особенностях местности и людей, которые там жили. Первое издание «Естественной истории Алеппо» было опубликовано в 1756 году. Патрик Расселл жил в Алеппо в 1750-1781 и опубликовал второе издание, уже после смерти Александра, обстоятельства которой мне неизвестны. Хомячок не был упомянут в первом издании, но его описание есть во втором, так что возможно именно Патрик открыл этот вид; однако это нельзя знать наверняка - описание могло находиться в неопубликованных записях Александра и обнаружиться лишь после его смерти, когда Патрик решил переиздать текст. Отрывок о хомячке из этой книги: «…Хомяк встречается реже, чем мышь полевая. При препарировании одного из них я однажды обнаружил, что оба защёчных мешка полны бобов молодой фасоли, утрамбованных так точно и плотно друг к другу, что просто поразительно, каким механизмом это обуславливается; оболочка, которая формирует мешки, хоть и мышечная, но весьма тонкая, а ведь даже самые опытные руки не смогли бы уложить фасоль более аккуратно. Извлечённая грудка бобов оказалась в три раза больше тела животного…» Для меня самым удивительным было то, что Расселл (какой угодно) не заявлял об открытии нового вида; похоже, он ошибочно считал, что сирийский хомячок был идентичен европейскому (хомяку обыкновенному). В любом случае, этот вид не был назван ни самим Расселлом, ни в честь него. Своё название – сирийский, или золотистый хомяк – он получил от Джорджа Роберта Вотерхауза, который выделил его в новый вид в 1839 году. Джордж Роберт Вотерхауз, 29 лет, был членом Лондонского Зоологического Общества. Он представил «новый» вид на встрече Общества 9 апреля 1839. Эта презентация была основана на единственном экземпляре - довольно пожилой самке, полученной из Алеппо, Сирия. Не правда ли любопытно, что Алеппо всплывает на каждой ступеньке истории этого вида? Его описание, опубликованное в протоколе заседания Общества в 1840 году: «… Этот вид мельче, чем хомяк обыкновенный (Cricetus vulgaris) [это название было изменено на Cricetus cricetus] и выделяется своей тёмной жёлто-золотистой окраской. Мех средней длины и очень мягкий, с глянцевым блеском; голова, верхняя часть тела и бока, а также конечности с внешней стороны тёмно-жёлтые, на спине кончики волосков коричневатые, следовательно, у шерсти тут более тёмный оттенок, чем на боках; шея с боков и чуть выше – белая, но с некоторой желтизной; на спине и боках тела все волоски имеют тёмно-серый или свинцовый цвет у корней. Лапки и хвост белые. Уши среднего размера, с внешней стороны покрыты беловатыми волосками. Усы из смешанных белых и тёмных волосков…» Человек, который нашёл и отдал экземпляр был либо неизвестен, либо, по крайней мере, не указан, но, следуя описанию, этот хомяк (напомню – пожилая самка и, возможно, в не очень хорошем состоянии в момент поимки) стал «типичным» представителем нового вида Cricetus auratus; по Вотерхаузу (имя рода Mesocricetus было изменено впоследствии). Я нашёл эту пожилую даму, она до сих пор в Музее естественной истории в Лондоне. Она представляет собой довольно жалкое зрелище, но весьма любопытное. Её назвали Образец BM(NH)1855.12.24.120. Не очень хорошее имечко для такой замечательной старушки. И если вы примите на веру старые истории о том, что про хомячков ничего не было слышно в последующие 100 лет, вы будете неправы. На самом деле, группа хомячков (точное количество неизвестно) была привезена из Сирии в Великобританию Джеймсом Скином (James Skeene). Он был Британским Консулом в Сирии и после отставки в 1880 вернулся в Британию. К сожалению, я не могу найти никаких его записей о самом виде или его животных в частности, и если кто-то может помочь с этим, буду очень рад. Однако похоже на то, что их разводили в Англии, по крайней мере, до 1910, когда предположительно последняя особь либо почила с миром, либо была истреблена (возможно из-за смерти Джеймса Скина?). Снова, никаких вестей и, более того, никакого интереса, до конца 1920х. В это время Сол Алдер, паразитолог Еврейского университета в Иерусалиме, проводил исследования распространённой болезни, лейшманиоза, для которой превосходным подопытным животным оказался китайский хомячок. Однако Алдер потерпел поражение в попытке разводить китайских хомячков, а надеяться только на поставки этих животных из Китая было совсем неприемлемо. Но он хотел найти вид хомячка, происходящий из Среднего Востока. Похоже, что он узнал о сирийском хомячке из описания Вотерхауза, но некоторые авторы предполагают (и я с ними согласен), что он был на самом деле более заинтересован в сером хомяке (Cricetulus migratorius), который и сейчас довольно распространён в Малой Азии. Но вне зависимости от того, что он искал, он попросил коллегу из Зоологического отделения помочь ему приобрести несколько таких хомячков. Таким образом, похоже, реальной причиной того, что у нас сейчас есть наши сирийцы, явился тот факт, что китайские хомячки не возжелали плодиться и размножаться в лабораториях. Извиняюсь… снова к истории… итак, тем зоологом оказался некий Израель Ахарони (Israel Aharoni). Израель Ахарони был, как я могу догадываться, яркой личностью. Он родился в Видзи (Widzi) близ Российско-Польской границы, а после поступил в Прагу. Он известен как первый еврейский зоолог, поскольку он переоткрыл, ну или, во всяком случае, присвоил еврейские названия многим животным Святой Земли. Во время его экспедиций по Иерусалиму, этот регион находился под строгим контролем Турции. Ахарони, еврей, в исламском мире мог путешествовать свободно лишь под защитой местного турецкого султана, которую он получил за то, что находил новые экземпляры для султанской коллекции бабочек. В своих экспедициях он с помощью местных проводников ловил практически всех попадавшихся ему животных; первичная подготовка образцов проводилась в полевых условиях, а после они отсылались в Берлин. Однако, множество его образцов до сих пор доступны для вашего внимания, если вы посетите российское отделение Еврейского университета в Иерусалиме. И одну из таких экспедиций в 1930 году Ахарони, по просьбе Сола Алдера, посвятил поиску хомяков. Этот случай был опубликован в воспоминаниях Ахарони в 1942. И вне зависимости от того, знал ли Алдер о сирийском хомячке или нет, сам Ахарони наверняка знал и именно сириец был целью его поисков. Похоже, что по приезду в провинцию Алеппо, он попросил своего местного сирийского проводника Георга Халила Тахьяна отправиться на определённую ферму и выпытать у местного шейха (Шейх Эль-Белед) информацию о местонахождении хомяков в этой местности. Я предполагаю, информация заключалась в замеченных повреждениях посевов. 12 апреля 1930 Шейх созвал совет, и всем селением было решено ловлю сей зверушки проводить в лучших полях колонии. Шейх выделил нескольких человек в качестве рабочих, и они перекопали добрую часть пшеничного поля. Несколько часов тяжёлой работы увенчались успехом и, с глубины восьми футов было поднято целое гнездо, мило обжитое самочкой и её одиннадцатью малышами. Полагая, что мать будет заботиться о своих дитятках и без проблем их кормить, всё семейство поселили в клетку. Я думаю, что произошедшее потом так интересно, что лучше процитировать слова Ахарони: «… Я увидел, как хомячиха с неожиданной жестокостью вгрызается в голову хомячонка, который был ближе всего к ней (каждый из хомячат был около 2,5 см в длину); природная материнская любовь позволила ей убить своего дорогого ребёнка. «Лучше моё дитя умрёт, чем будет подопытным животным для экспериментов этих отвратительных людей». Когда Георг увидел это, он быстро схватил хомячиху (иначе она бы точно убила их всех!) и бросил в бутылку с цианидом, чтобы умертвить…» Итак, потому что первая пойманная самка была против вивисекции и не представляла, как много её потомки будут значить для множества людей, она умерла. Ахарони, однако, остался с 10 малышами, которых выкормил вручную. Нет никаких записей касательно предположительного возраста помёта, но глаза их на время поимки были ещё закрыты. Ахарони и его жена преуспели в роли приёмных родителей, и помёт выжил. После побега и поимки девятерых из них, все хомячки были отданы Хейну Бен-Менахену, основателю и главе Hebrew University Animal Facilities on Mt Scopas. Бен-Менахен поселил хомячков в клетку с деревянным полом. Следующим утром поддон был прогрызен и пятеро хомячков сбежали. Бен-Менахен был очень расстроен (что, я думаю, вполне понятно), особенно когда Ахарони подчеркнул, насколько сложно было выловить этих созданий. Никто из сбежавших пяти не был найден живым. Согласно Ахарони, остались три самца и одна самка. Однако этому противоречит заметка С. Алдера в 1948, в которой говорится о том, что после побега остались один самец и три самки, а после одна из самок была убита самцом. Израель Ахарони сомневался, что пойманные животные будут размножаться, но Хейн Бен-Менахен был другого мнения. Большую клетку из проволочной сетки он заполнил плотно спрессованным сеном, оставив только 5 см ярко освещённого пространства сверху. Туда он поместил самку. В поисках темноты, она начала закапываться в сено. Через день или позже в клетку поместили самца. Он направился за самкой и, в конце концов, её настиг. Но они оба устали; их позиция в норе была более удобна для спаривания, нежели для драки, и они повязались. Первая колония хомячков была плодовита и насчитывала 150 зверей в первый год, однако снова различные авторы дают разные числа; включая, как ни странно, 365 зверей за первый год! Первые выведенные в лаборатории хомячки были отданы Алдеру, который опубликовал доклад по первому исследованию с использованием сирийских хомячков вскоре после того. Понимая нестабильность одной колонии, Алдер распространил зверей в другие лаборатории. Сирийский хомячок прибыл в Англию в 1931 и был буквально привезён контрабандой в карманах Алдера. Почему? Боюсь, я не знаю. Эти животные были отданы Е. Хиндлу в Зоологическое общество Лондона. Несмотря на то, что это не было упомянуто в бумагах Ахарони, он, очевидно, поймал больше особей, нежели только мать с помётом, поскольку три взрослые самки, пойманные якобы им 27 и 29 апреля 1930 есть в коллекции Берлинского музея, где их можно увидеть и сейчас. Все согласны, что сирийские хомячки были впервые завезены в США летом 1938, однако, точные данные по импорту очень путанные. Следующее упоминание о поимке диких сирийских хомячков, которое я могу отследить, относится к маю и июню 1971, когда американец Майкл Р. Мёрфи (Michael R. Murphy) раздобыл 13 зверьков, снова в Алеппо. 12 (4 самца и 8 самок) были привезены в США; Мерфи указывает, что после всего трёх дней приручения выловленные в дикой природе животные стали ручными и ласковыми. Все животные были повязаны в течение 4 недель после поимки, и все 8 самок родили. В среднем, помёт насчитывал 11 хомячат и все они выросли. Я бы хотел отследить потомков этой колонии в США, но пока у меня не получилось, и если кто-то может помочь, буду премного благодарен. В 1978 Билл Дукан из SW Медицинской школы Далласа, Техас, США, поймал в той же области и привёт в США двух самок. И снова эта группа теряется. В 1980 офицер контроля за грызунами во время работы в Полевом центре для Международного центра сельскохозяйственных исследований в засушливой местности (Field Centre for the International Centre for Agricultural Research In the Dry Area), поймал двух животных, которые, к сожалению, съели тестируемый на территории крысиный яд и вскоре умерли. В ноябре 1982 этот же офицер поймал в том же месте пару (самца и самку). Самец умер вскоре после поимки, и хотя самка успешно прошла карантин в Англии, никаких попыток получения от неё потомства не было предпринято. При содействии Зоологического общества Лондона и Clinton Keeling, меня попросили попытаться получить потомство от неё после 6 месяцев карантина. Она приехала ко мне в июне 1983. Она была чрезвычайно ручная, даже несмотря на то, что её редко брали на руки. Она бодрствовала весь день, и мы с ней здорово подружились. К сожалению, все попытки получить от неё потомство не увенчались успехом – я предполагаю, из-за её возраста; она умерла в январе 1985 в глубокой старости и до сих пор остаётся одним из любимейших моих животных. С тех пор не было предпринято попыток поимки диких сирийцев, хотя сообщается, что в зоопарках Тель-Авива они есть. Также, согласно информации, которую мне предоставили из Израиля, этот вид считается редким только из-за ограниченного ареала обитания, но внутри этой местности довольно часто встречается.
